Цинандали — одно из многих селений, через которые проходит дорога, ведущая от Гомборского перевала вглубь Алазанской долины. Испокон веков здешние крестьяне занимались виноградарством, оттачивая мастерство и селекционируя сорта. В определённое время это занятие было поставлено на поток, приобрело промышленные масштабы и стало центром всего грузинского виноделия. Но был момент, предшествовавший этому взлёту, когда появилась на свет первая в истории бутылка грузинского вина, и был человек, без которого это событие могло не произойти.
1.
Отдохнув в Шато Мере, я продолжаю свой путь. Цинандали находится буквально в пяти километрах восточнее Телави сразу за мостом через реку Кисисхеви, правый приток реки Алазани. Позади остаётся одноимённое селение, известное особенной разновидностью саперави и хозяйством «Шухманн-Вайнз» с собственным шато и виноградниками. (По ссылке показательная статья об одном из жителей деревни.) Историк Пармен Закарая в книге «Памятники Восточной Грузии» пишет, что в Кисисхеви «расположено несколько интересных церквей» «и сейчас стоит посреди реки одинокая пирамидальная боевая башня, напоминая о той далекой неспокойной эпохе, когда она охраняла широкое русло…» Проезжаю поворот на селение Кондоли, у которого расположен очередной винный завод. Немного в стороне остаётся новое хозяйство Мосмиери, где вроде бы заправляет производством один из легендарных кахетинских виноделов. В общем, только на этом пятачке можно провести полдня, между поиском достопримечательностей переползая от одного хозяйства к другому и стараясь не превращать дегустацию в застолье. Сразу за мостом на въезде в Цинандали — винзавод Шуми, а за ним — внушительная территория дома-музея Александра Чавчавадзе с обширным парком.
2. Засаженная кипарисами дорога к дому-музею.
3. Памятник Александру Чавчавадзе.
Эти земли были дарованы князьям Чавчавадзе в 1680 году в награду за успешные сражения против тушинцев, этнографической группы грузин, живущих в горах на северо-востоке страны. Стоявшая здесь крепость Цинандали стала княжеской резиденцией и пробыла таковой полтора столетия, пока Александр Чавчавадзе (1786—1846) не отстроил на месте средневекового укрепления новый просторный дворец. Отец Александра Гарсеван (Давид) Чавчавадзе (1757—1811) был одним из влиятельнейших политиков Грузии (Картли-Кахетинского царства), возглавлял делегацию на переговорах об установлении протектората России над Грузией, подписал в 1783 году знаменитый Георгиевский трактат и вообще имел славу одного из умнейших людей своего времени. В течение восемнадцати лет (1783—1801) он являлся постоянным представителем в ранге полномочного министра Грузии (фактически — послом) в Санкт-Петербурге. В российской столице и появился на свет его единственный сын Александр, крёстной матерью которого стала сама императрица Екатерина II. Гарсеван Чавчавадзе был сторонником сохранения независимости Грузии и, похоже, эти идеи привил и сыну. Во всяком случае когда в 1804 году после упразднения независимости Грузии вспыхнуло восстание, юный Александр бежал из родительского дома и вместе с некоторыми другими грузинскими князьями присоединился к восставшим. Восстание было подавлено, пленённый Александр вероятно благодаря влиянию отца понёс весьма мягкое наказание — ссылку в Тамбов. Гарсеван, к тому времени перебравшийся в Тифлис и занимавший видные государственные посты, также попал под подозрение и на всякий случай был отозван в Санкт-Петербург, подальше от эпицентра волнений, и до конца жизни так и не добился разрешения вернуться на родину. Его останки покоятся в Александро-Невской лавре.
4.
Александр Чавчавадзе прожил жизнь ещё более насыщенную, добившись успехов сразу в нескольких областях. После описанных событий он сделал ставку на военную службу, участвовал во множестве больших и малых кампаний, принимал участие в Отечественной войне 1812 года, брал Париж. Вернувшись в Закавказье и став начальником Армянской области, сражался в Русско-турецкой войне. Позже усмирял горцев, нападавших на Кахетию. Интересно, что спустя менее десяти лет после ссылки Александр Чавчавадзе уже в рядах правительственных сил подавлял восстания в своей родной Кахетии, делая это порой не силой оружия, а убеждениями и объяснениями. Показательна и его попытка отговорить от заговора в 1832 году грузинских князей, желавших восстановить в Грузии династию Багратиони и избавиться от русского владычества (князь не донёс на заговорщиков, за что и был впоследствии наказан). «Правительство, очевидно, сознавало, что как ни много мог пользы ему принести князь Чавчавадзе как воин и администратор, но он ещё нужнее был в самой Грузии как человек, понявший всю безнадёжность каких бы то ни было попыток столкнуть русских с позиции, занятой ими в крае, и способный своим авторитетом и влиянием содействовать успокоению и умиротворению населения, не желавшего помириться с новым порядком вещей. И действительно, умный, блестяще образованный князь Чавчавадзе, чуть ли не первый из всех грузинских поместных князей поставил свой дом в Цинандали на европейскую ногу и, пользуясь большим влиянием и почетом в Грузии сумел явиться объединяющим звеном между русскими и грузинами (из Википедии).» В последние годы жизни князь занимался административной работой: возглавлял Комиссию о предохранении Кавказского края от чумы, лично объезжал кордоны во время эпидемий, руководил почтовой частью. Александр Чавчавадзе погиб случайным образом. Кто-то с балкона вылил ведро воды под ноги лошади, запряженной в фаэтон, в котором князь прогуливался по Тбилиси. Лошадь испугалась и понесла. Князь хотел помочь кучеру, но в это время кончик его шинели попал в колесо…
5.
Реконструкция резиденции по европейскому образцу началась практически сразу после того, как тридцатилетний Александр Чавчавадзе получил возможность вернулся на родину. До этого большую часть жизни он провёл в Европе: родился и воспитывался в Санкт-Петербурге (в то время одном из самых «европейских» городов Европы, в отличие от остальной России, живущей патриархальными устоями), участвовал в военных компаниях во Франции и отслужил три года в русском оккупационном корпусе. Примеров того, каким должно быть современное и соответствующее духу времени и его положению жильё, князь успел повидать множество, и при перестроении родового поместья естественно оглядывался на то, как строят там. Известно, что первый дворец, по периметру которого тянулся балкон, состоял из двадцати восьми спален и нескольких салонов. Интерьер был оформлен в европейском стиле, что для Грузии той поры было новшеством.
6. Во дворце обустроены выставочные залы и музей, рассказывающий историю рода и самых ярких его представителей.
7. Экспозицию, показывающую быт семьи во второй половине XIX века, фотографировать по какой-то причине запрещено, но как сказал один мой друг, фотографии которого я привожу: «Когда есть запрет, так и хочется его нарушить.»
8. Рояль на котором могла играть Нино Чавчавадзе, жена Александра Грибоедова.
9.
10. Печь.
11. Механический календарь, посвященный трёхсотлетию Дома Романовых.
Из Европы Александр Гарсеванович привёз не только представление о том, как подобает жить высокородному дворянину, там он сформировал собственный поэтический стиль, положив начало грузинскому романтизму. Его стихи легли в основу песен, которые стали известны не только в Грузии, где смешались с фольклором, но и в России. Владея несколькими иностранными языками, он познакомил грузинское общество с Вольтером и Расином. И первым перевёл на грузинский язык А. Пушкина. В обновлённом Цинандали в 30-40-ее годы XIX века собирались ведущие представители грузинской аристократии, а также дипломаты, художники, поэты. Дворец превратился в важнейший культурный центр в масштабах всей Грузии, став первым в списке самых модных и великосветских мест. Среди гостей имения были Пушкин, Лермонтов, Александр Дюма. В Цинандали Александр Грибоедов познакомился со своей будущей женой Ниной, дочерью Александра Чавчавадзе.
12. Выставка современной скульптуры на балконе.
13.
14.
Исторически важным оказалось увлечение Александра Чавчавадзе виноделием. Видимо посчитав традиционное производство в квеври (глиняных кувшинах, зарываемых в землю) архаичным, князь пригласил опытных виноделов из Франции, и впервые в Грузии вино было разлито в стеклянную тару. Стоит отметить, что этот факт не всем пришёлся по душе, нашлись и такие, кто осуждал передового князя за уход от традиций. Да и вообще, зная грузинский менталитет, полагаю, что многие считали новатора выскочкой… Вино в бутылке, удобное для транспортировки, стало вывозиться за пределы Грузии — возможно, впервые после античных времён, когда ограниченные партии природных вин, разлитые в амфоры, отправлялись судами на запад. Пройдут годы, экспорт перевалит за 100 миллионов бутылок в год, но первые шаги в этом направлении Грузия сделала благодаря Александру Чавчавадзе. Он же начал собирать коллекцию вин со всего света, вскоре ставшую гордостью его дворца. Во многих источниках утверждается, что коллекция сохранилась и в настоящее время состоит из более чем 15000 бутылок, среди которых есть вина начала позапрошлого века и уникальная бутылка из местного саперави, урожая 1841 года, разлитая на княжеском винном заводе. Однако в то время, когда я посещал дворец, о коллекции не было сказано ни слова.
15. Современный дворец имеет сильно вытянутую форму. Торец этой постройки, украшенный резным балконом, является визитной карточкой Цинандали. Здесь же расположены все «жилые» комнаты.
16. Туристам показывают помещения бывших погребов Чавчавадзе.
17.
В 1854 году уже после смерти Александра Чавчавадзе в Кахетию вторглись войска предводителя горцев имама Шамиля, возглавляемые одним из его сыновей. Они разорили и сожгли имение. В плену оказались 24 человека, включая жену князя Давида Чавчавадзе (сына Александра) с шестью маленькими детьми (новорожденная дочь князя скончалась по пути в ставку Шамиля). По легенде один мальчик спасся от захватчиков, спрятавшись в дупле дерева, сохранившегося до наших дней. Пленников отвезли в Ведено — село в современной Чечне, бывшее тогда столицей государства Шамиля Северо-Кавказского имамата (о Ведено я рассказывал, описывая поездку в Чечню). Имам Шамиль планировал обменять высокопоставленных заложников (княгиня была фрейлиной императрицы) на собственного сына Джамалуддина, к тому моменту уже 15 лет пребывавшего в Санкт-Петербурге в качестве залога его преданности России. Стоит отметить, что заложники с обоих сторон были ограничены только в свободе передвижения. Джамалуддин, к примеру, получал образование вместе с детьми дворянского сословия и по окончанию учёбы дослужился до звания поручика. Княгиня Чавчавадзе вспоминала об обходительном обращении в Ведено и познавательных беседах с Шамилем. Обмен состоялся спустя несколько месяцев. Экскурсоводы утверждают, что Давид Чавчавадзе, бывший по долгу службы давним врагом горцев, чтобы заплатить выкуп вынужден был заложить имение. Причем необходимую сумму в долг выдала государственная казна под залог имущества (что, если смотреть на ситуацию современным взглядом, выглядит весьма цинично и несправедливо). Эти обстоятельства в итоге способствовали разорению князя и вынужденной продаже владений в Цинандали. (Говорят, сам Александр Дюма где-то описывал эти события.)
18. Цинандали, разрушенный войсками имама Шамиля.
Давиду Чавчавадзе удалось восстановить только часть дворца. В 1886 году Цинандали вместе с окрестными деревнями продали императорской семье и началась большая реконструкция под руководством архитектора Александра Озерова, с именем которого также связаны многие исторические здания Тбилиси. Согласно условию, выставленному строителям, обновлённое здание должно было включать стены старого дворца. Тогда же, говорят, по личному распоряжению Императора (по другим источникам его брата [но поскольку у действующего самодержца брата с таким именем не было, то предположу, что речь идёт о дяде] — Михаила Романова), было существенно расширено винное хранилище: на месте старого княжеского марани был построен винный погреб на «150 тысяч вёдер». И ещё до завершения всех работ родилось в этих подвалах первое фирменное вино «Цинандали», производимое из сортов кахетинского винограда мцване и ркацители. Дворец Александра Чавчавадзе превратился в летнюю резиденцию Российской императорской семьи и стал примерно таким, каким мы его можем видеть сегодня.
19.
В 1887 году специально для обустройства дворцовой территории из Санкт-Петербурга был выписан шведский ботаник Арнольд Регал. Его стараниями в Грузии наконец появился первый парк, обустроенный по последним европейским веяниям. Причём, привезенные из Англии растения были вписаны в сохранённый ландшафт, создав что-то особенное, чем любили восторгаться в то время. За все прошедшие годы парк многократно награждался эпитетами «великолепный» и «незабываемый», но если не повторять эти слишком старомодные оценки и не вдаваться в перечисление экзотических растений, то я бы сказал просто: это приятное место для прогулки на чистом воздухе и отдыха после переезда. Здесь есть тенистые аллеи, тропинки-лавочки, дубы-колдуны и даже зелёный лабиринт с деревом желаний.
20. В парке.
21.
22.
23.
24.
25.
26.
27.
28. Магнолия.
29.
30.
31.
Территория парка, как и весь правый берег Кисисхеви, находится на возвышенности. Когда-то подмытый берег рухнул вниз, смыв в реку часть парка и дворцовую церковь. Прогуливаясь по окраинам парка, я нахожу полторы из четырёх стен церкви, чудом устоявшие на краю обрыва. Эти руины помнят венчание Александра Грибоедова и Нино Чавчавадзе. С этого места открывается вид на реку, другой берег которой занимает селение Кисисхеви, и на винный завод Шуми.
32. Тропинка к церкви.
33. Всё, что осталось.
34. Винзавод «Шуми», его не парадная часть.
После советизации Грузии императорская резиденция вместе с винным заводом были национализированы. 1 августа 1946 года в здании открылся музей. В 1983 году дворец пережил очередную реконструкцию, превратившись, по слухам (фотографий той поры я не встречал), в безликую советскую коробку из-за каких-то пристроек. Последняя реконструкция была осуществлена в 2007 году: внешний вид дома максимально приблизили к тому, что задумывал архитектор Озеров, расчистив для обозрения аутентичные каменные стены дворца Чавчавадзе. В двух комнатах на основании фотографий, газетных вырезок и дневников были воссозданы обеденная и гостиная. Оригинальные предметы мебели и личные вещи были дополнены купленными экспонатами той эпохи. Оставшиеся комнаты, словно возвращая значимость дворца на своё изначальное место, были преобразованы в выставочные галереи. На моей памяти запечатлелась проходившая в них выставка работ Пабло Пикассо.
35.
Окраины парка пока ещё ждут своего часа. Часть зданий, где вроде бы раньше была резиденция Эдуарда Шеварнадзе, в ходе последней реконструкции превратилась в весьма приличный отель. Не дешёвый, но романтичный. Представьте: теплый летний вечер, музей уже закрыт, туристы уехали, а вы выходите на прогулку по освещенным луной тропинкам парка, которые в это время всецело принадлежат только вам… А часть сооружений так и стоит — то, что осталось от винного завода, от его цехов и хранилищ.
36. Вроде бы один из двух корпусов гостиницы.
37. Странное сооружение на заднем дворе гостиницы.
38. Старое законсервированное здание. Возможно, АБК винного завода.
Отдельно находится небольшой исторический особнячок, напоминая о несбывшихся планах прошлой власти. Еще в 2011 году Михаил Саакашвили презентовал открытие в нём Грузинского института виноделия, организации, которая спустя три года распахнула бы свои двери и познакомила всех желающих с нюансами энологии. Здесь при помощи мастер-классов, проводимых в содружестве с разными профильными западными учреждениями, должны были коваться кадры для грузинской винной промышленности. Но не срослось. Дом заперт. О грандиозных планах напоминает лишь рваный от старости банер. Примечательно, что также неопределённо выглядит и сама цинандальская винная промышленность. Но эту темя я попробую осветить в следующей статье.
39. Несостоявшийся институт вина.
40. Фрагменты прошлого.
22 октября 2017 г.
