Об этой батумской достопримечательности мало кто знает. Те, кто сейчас заведуют туризмом в стране, похоже, не посчитали её частью грузинской истории, поэтому не имеют желания не только сохранять, но даже упоминать о ней. Как следствие — ни строчки в путеводителях, и отсутствие посетителей. Между тем, в истории города она сыграла важную роль, в своё время являясь ключевым инфраструктурным объектом. Речь идёт о Михайловской крепости — целом комплексе военных сооружений, расположенных в Батуми и окрестностях. Поскольку то, что осталось от неё, предано забвению и неумолимо разрушается, я своим рассказом хочу поддержать редких энтузиастов, которые выцарапывают крупицы информации из архивов и мемуаров, пытаясь описать и идентифицировать, в частности, на Викимэпии, многочисленные форты и батальоны. Допускаю, что ниже по тексту возможны ошибки, вызванные наслоившейся с годами путаницей в названиях, и отсутствием авторитетных трудов по этому вопросу.
За раскрытием темы придётся погрузиться в историю. Поскольку Батумская бухта имеет стратегическое местоположение, её укреплением так или иначе занимались во все эпохи. В античный период у устья реки Королисцкали был возведён римский форт, оставленный в VI веке в пользу крепости Петра. В Средневековье грузины перестроили тот форт согласно требованиям времени. Его руины, называемые крепостью Тамары, сохранились на въезде в город, однако выглядят невзрачно и редко посещаются. На противоположном конце современного Батуми, где-то в районе аэропорта, некогда существовал исчезнувший без следа замок местных правителей князей Гуриели. В 1614 году после векового противостояния с ними Османская империя окончательно закрепилась в Аджарии. Подавив восстание в 1704 году, турки начали возводить на входе в бухту укрепления, получившие название Бурун-Табие. Это место находилось возле батумского маяка на пустыре, разровненном под так и не начатое строительство небоскрёба Трампа (как раз перед небоскрёбом Порта Тауэр, Башней алфавита и колесом обозрения, где сейчас заросшее травой поле). Когда я впервые оказался в Батуми 10 лет назад, здесь уже завершался демонтаж последних строений, оставшихся от советской военной базы, а в далёком прошлом у входа в глубокую бухту, находился холм, который и занимала «удивительная цитадель», как назвал её в XVIII веке грузинский деятель Вахушти Багратиони. Но это всё предыстория, а история Михайловской крепости, как и современного города, до этого момента бывшего поселением в пару тысяч жителей, начинается в середине XIX века в связи с Русско-турецкими войнами.
Замок Тамары, как видно, давно уже выглядит неприглядно.
Источник pastvu.com
В начале 1860-х произошёл резкий рост населения Батуми, в основном за счёт мухаджиров — представителей народов Северного Кавказа, по религиозным причинам переселяющихся из Российской империи в Османскую. Конечно, никому неизвестный Батуми являлся не конечной точкой, отсюда беженцы планировали двигаться дальше на запад, но уже по морю. Растущему поселению помимо палаток для беженцев требовалась более значительная инфраструктура. Появились мечеть (1861), снесённая уже в советское время, и маяк (1862), являющийся старейшим на данный момент из уцелевших сооружений. А в 1868 г. началось строительство береговых батарей на 80 орудий. Первую из них возвели на укреплениях Бурун-Табие, вторую на реке Сари-Су (эта речка присутствует лишь на старых картах города, её устье было примерно там, где сейчас находится католический храм). Планировалась, но так и не была сооружена, третья батарея.
По результатам Русско-турецкой войны 1877—1878 гг. Российской империи перешли населённые преимущественно армянами и грузинами санджаки (административные единицы) Османской империи, образовавшие Карсскую и Батумскую области. По условиям мирного договора стратегически важный батумский порт превращался в свободную зону с правом беспошлинного ввоза и вывоза товаров (порто-франко). Мероприятия по передаче города были организованы в высшей степени пафосно. На Бурун-Табие установили флагшток, с которого символически спустили предварительно поднятый для этой цели османский флаг (практически идентичный флагу современной Турции), следом под пушечный салют из 101-го орудия и колокольный звон был поднят чёрно-жёлто-белый флаг Российской империи. В книге «Очерки Чурук-Су и Батума» (Тифлис, 1879 г.) А. Френкель так описал оставленную турками батарею Бурун-Табие: «Все двери были выломаны… Говорю по совести, что ничего омерзительнее этих сырых казематов, переполненных нечистотами и человеческими экскрементами, я не видел в своей жизни. А между тем укрепления были превосходные и составляли отличную защиту у входа в порт. Сами помещения или казармы, прочно устроенные, были сооружены на полугоре и отлично защищены от неприятельской артиллерии. По словам специалистов, батумскую портовую батарею можно считать весьма надежной». Стоит ли говорить, что всё вооружение было вывезено турками до передачи города? Вместе с турецкой администрацией город покинули почти все мусульмане. (Даже негры, жившие в Батуми в количестве около 30 семей, отчего-то испугавшись перспективы жизни в России, решили переселиться в Трабзон. Впрочем, не все. Ещё несколько десятилетий газеты то и дело выходили со статьями о необычных жителях маленького черноморского городка. Потом всё стихло, похоже, со смертью последнего из них.) В городе практически не осталось лавок. Нехватка продовольствия привела к тому, что какое-то время муку и зерно завозили из Одессы. Ситуация вскоре выправилась благодаря новым поселенцам — евреям и армянам (их общины были зарегистрированы одновременно в том же 1878 г.). Книга штабс-капитана Т. Стефанова «Михайловский крепостной пехотный батальон на Кавказе. 1819-1906» (Батум, 1906 г.) дополняет картину описанием города: «Самый город заключался в двух-трех улицах, тянувшихся по берегу моря. Дома почти все были деревянные, крытые черепицей и расположены без всякого порядка. Улицы были такие узкие, что два экипажа с трудом могли разъехаться. Город казался вымершим и единственно была оживлена только набережная, где помещались кофейни. Недалеко на берегу валялась и мина, выпущенная с наших миноносных катеров. […] Санитарные условия Батума по приходе наших войск были крайне неудовлетворительны: убийственные лихорадки валили людей сотнями и немудренно, что турки похоронили в Батуме в 1877 и 1878 гг., как говорят, более 30 тысяч войск от тифа и малярии. Масса человеческих экскрементов буквально заваливала город. Огромные клабдища тифозных на месте нынешнего пассажирского вокзала, где трупы были едва прикрыты землёй, примыкали почти к самим жилищам и служили источником заразы. Ветер с этих кладбищ нёс с собой в город нестерпимую вонь от разложившихся трупов».
Годом позже был разработан и начал осуществляться план вооружения батумских укреплений. Вышло высочайшее повеление «строящееся вблизи Батума укрепление назвать Михайловским» в честь Великого князя Михаила Николаевича Романова, наместника Его Императорского Величества на Кавказе и командующего Кавказской армией (в честь него город Хашури какое-то время назывался Михайлово). Следующие несколько лет «свободный порт» непрерывно принимал предназначавшиеся для батарей пушки и мортиры. С 1887 года Михайловские укрепления официально стали называться крепостью. В том же году началось строительство сразу трёх объектов. Форт № I («Алидле») строился в 1887-1891 гг. Когда я впервые поехал на его поиски, то отчего-то решил, что на месте форта сейчас находится тюрьма, у которой мало того, что запрещено фотографировать, так она ещё и на подъёме, на котором даже остановиться сложно, не привлекая внимание. Помню, что таксист, выросший где-то поблизости, сказал мне тогда, что в форт раньше вели лестница и подземный ход, начинавшиеся у армянского кладбища, но впоследствии ход был засыпан, хотя какие-то его следы ещё можно увидеть. В Советское время форт «Алидле», как и многие другие стратегические высоты Батуми, был занят радиотехническими войсками. Форт № II («Кохаберский») строился в 1887-1893 гг. Он располагался где-то в районе гостиницы «Спутник». Сейчас в Батуми много хороших ресторанов, а когда-то дорогих гостей было принято привозить сюда. Здесь действительно было вкусно, плюс весь город как на ладони. Между городом и рестораном находится лес, в котором местные охотятся на перепёлок. Возможно, где-то в этом лесу и сохранилось что-то из построек второго форта. В 1887-1892 гг. на правом берегу реки Барцхана была построена одноимённая батарея (батарея литера «Б»). Её местонахождение примерно совпадает с местом, занятым рестораном «Ривьера». Эта территория в наши дни полностью застроена и, по всей видимости, следы батареи смогут найти только археологи через много столетий, если заинтересуются расчисткой здешних культурных слоёв. Примечательно, что «батареей литера «А» после очередной модернизации официально назывался Бурун-Табие, но бездушному названию не удалось закрепиться, и все по старой памяти называли крепость привычным турецким именем. В 1888-1891 гг. строился форт № IV («Малая Самеба»). На основании старого плана рискну предположить, что он находился на месте или возле бывшей дачи Берии. Место это не изученное, тем более, что и дача давно в частных руках, но какие-то заброшенные объекты вокруг неё ещё можно различить в зарослях. Фортом № III, судя по уже упомянутому плану назывались укрепления, находившиеся у крепости Тамары. Учитывая, что сейчас именно в этом месте расположен причал береговой охраны, т.е. территория так или иначе находится в ведении военных, у этого предположения есть право на жизнь. Годов постройки я не обнаружил, но если довериться хронологии, то их возведение относится к тому же периоду. Следов форта, похоже, не сохранилось.
«К февралю 1888 г. в Михайловской крепости на вооружении береговых батарей состояло: пушек: 11-дм — 16, 9-дм — 4, 6-дм в 190 пудов — 12; мортир: 9-дм — 16. На вооружении батарей сухопутного фронта состояло: пушек: 6-дм в 190 пудов — 8, 24-фн коротких — 24, 12-фн — 19, 4-фн — 16; мортир: 8-дм стальных — 6, 6-дм медных — 16. Кроме того, в Михайловской крепости были складированы сверх положенного 8 — 6,03-дм пушек обр. 1867 г. Это были пушки, снятые с корветов Черноморского флота. К 1891 г. число 6,03-дм пушек сократилось до 6, к ним имелось 9 лафетов. Как видим, к 1888 г. Михайловская крепость представляла собой крепкий орешек даже для британского флота. Особенно с учетом того, что первые казнозарядные оружия большого калибра появились у англичан в середине 80-х годов XIX века, а до 1883 г. у них были только гладкоствольные или нарезные заряжаемые с дула пушки. Все же орудия Батума были нарезными и заряжались с казны.» (А. Широкорад «Батумская крепость 1878—1990 гг.»)
В сентябре 1888 года Батуми посетила императорская семья. Визит был приурочен к десятилетию присоединения к Российской империи. Александр III заложил Александро-Невский собор (разрушен в конце 1930-х, на его фундаменте построена гостиница «Интурист»), посадил магнолию в парке (дерево растёт и поныне) и, конечно, инспектировал военные объекты. Сохранилась фотография Бурун-Табие: караул в ожидании императора и лестница, украшенная снарядами. Говорят, уезжая, самодержец обронил фразу: «Стоит миллион выбросить ради Батума». Значит, понравилось увиденное.
Открытка. Солдаты гарнизона у входа в крепость Бурун-Табие в ожидании императора, 1888 г.
Источник Национальная парламентская библиотека Грузии
Батарея «Барцхана» (батарея литера «Б»). Фрагмент снимка Дмитрия Ермакова. Судя по всему снято в конце XIX века.
Источник humus.livejournal.com
Батарея Барцхана. Установка 10-дюймовой (254-мм) береговой пушки в присутствии Великого князя Георгия Михайловича 14 февраля 1915 г.
Источник vasik-catn.livejournal.com
Строительство и модернизация продолжались. В 1890 г., должно быть, в связи с расширением порта, упразднили батарею Сари-Су. На месте устья и сейчас находится причал, а речка… бесследно исчезла: или скована в трубы и течёт где-то под землёй или отведена в городские стоки. Линию её русла повторяет современная улица Шавшети. В статье Широкорада отмечена построенная в 1894 г. «береговая мортирная батарея на вершине горы Малая Квангура», вооружённая шестью девятидюймовыми мортирами. Где находилось это место (если автор не ошибся), учитывая, что в черте города к берегу горы не подступают? Пока загадка. В 1895-1901 гг. на месте временной батареи 1885 г. строилась береговая батарея Черноморского полка («Черноморская батарея»). Она находилась возле Ардаганского озера, известного сейчас поющими фонтанами. В этом месте благодаря течениям от впадающей в море реки Чорохи намывались косы, постепенно сроставшиеся с берегом и образовывавшие озёра. Оставшиеся от батареи железобетонные бункеры, использовавшиеся в советское время в качестве лабораторий для исследований торпедных аппаратов на предмет коррозии, были демонтированы в 2009 г. Демонтажа чудесным образом избежала часть сооружений, вероятно, служивших складами. Они находятся за небоскрёбами ORBI City. (Последние кадры прибрежных построек можно увидеть в фильме Заура Маргиева «Батумская жемчужина».) Форт № V был построен в 1899-1904 гг. на восточной окраине города недалеко от того места, где сейчас сходятся дороги из Турции и горной Аджарии. Он получил название в честь Степанковки, городского района, населённого прежде батумскими неграми, впоследствие отданного абхазским колонистам (именно этот термин использует Э. Лиозен в статье «Берег русского Лазистана», Известия Кавказского отдела императорского русского географического общества, т. 18, 1905-1906 гг.). После строительства форта жителей Степановки вновь переселили, на этот раз к озеру Нурие (оно же Жемчужное, оно же Пионерское, возле которого сейчас Хилтон).
Фрагмент снимка С.М. Прокудина-Горского «Батум. Нобелевский городок с форта № II, 1912 г.» (Нобелевским городком в то время назывался нефтяной терминал, принадлежавший Товариществу нефтяного производства братьев Нобель, самой крупной нефтепромышленной компании Российской империи. Все три брата, включая основателя знаменитой премии Альфреда, на момент снимка уже скончались. Семейным бизнесом руководил сын одного из братьев — Эммануэль.)
Источник prokudin-gorskiy.ru
10-дюймовое орудие Черноморской батареи. Снято во время инспекционной поездки Великого князя Георгия Михайловича в Батум 31 января 1915 г.
Черноморская батарея. Кадр из французской хроники времён Первой мировой войны. Обратите внимание, что из себя представлял батумский берег столетие назад. Вот откуда появились городские озёра.
Источник www.iwm.org.uk
В этом месте я временно прерву исторический экскурс и расскажу о личном опыте посещения форта № 5. Это был первый объект Михайловской крепости, который я посетил. Даже выйдя из маршрутки примерно напротив того места, где этот форт располагался, я ещё не вполне себе представлял, что увижу. Обойдя какие-то строения и перепрыгнув замусоренную канаву, оставшуюся от окружающего форт рва, я оказался перед горжевой казармой — вытянутым сооружением, построенным таким образом, чтобы не быть приметным в случае разведки с воздуха. Три из четырёх его сторон покатые, на них растут трава и даже небольшие деревья, — с виду как будто простой холм. С противоположной его стороны несколько железобетонных бункеров, служивших складами боеприпасов. Они пусты, но за прошедшее время нисколько не обветшали. Даже массивные кованые двери сохранились идеально. Со стороны моря, судя по архитектуре построек, располагались главные орудия: 6 шестидюймовых 190-пудовых пушек образца 1877 г. Всего же форт имел на вооружении шестнадцать орудий. Обойдя территорию и заглянув в некоторые из складов, я уже приближался к казарме, сделав круг и намереваясь войти и в неё, как увидел два блестящих в тени дерева глаза — неподвижно стоя у своей будки, за мной наблюдала немецкая овчарка. Получилось, что то место, где я перебрался через канаву, оказалось за будкой метрах в двадцати, собака молчала и я её не заметил. Теперь же идти дальше было рисковано. Я предпочёл вернуться тем же путём. Уже выйдя на дорогу, я обратил внимание на ворота главного входа, за которыми, вероятно, и дежурила овчарка. На воротах красовалась табличка, поясняющая, что это объект Министерства обороны — «Государственного военного научно-технического центра «Дельта». Это известная организация, занимающаяся разработкой и производством оружия и военной техники и, судя по некоторым фото в интернете, порой использует принадлежайщий ей объект. Поэтому, ошиваясь здесь, стоит подумать и о последствиях. Форт, хоть и охраняется псом, но с виду выглядит бесхозным. Новостройки подбираются к нему всё ближе и не ровен час, как кто-нибудь сверху решит, что государству до этого ценного отрезка земли нет дела.
Ворота входа в форт. Хронологически это — последний снимок.
Центральное сооружение форта.
Склады.
Один из складов.
Кованые двери.
Внутри одного из складов.
Склады.
«Парадный» вход в центральное сооружение.
Арочный потолок.
Место установки орудия.
Шестидюймовая 190-пудовая пушка образца 1877 г. выглядит так.
12 июля 1901 года случилась самая страшная из когда-либо происходивших в Батуми трагедий — около полудня на береговой батарее Бурун-Табие взорвался большой минный склад. Газета «Черноморский вестник» сообщала: «Около полудня произошёл взрыв мин, находившихся близ Бурун-Табие, в людной части города; несчастие громадно; многих офицеров недосчитываются. Подбирают и откапывают трупы. Много человеческих жертв и обрушившихся домов. На площади находили куски человеческого мяса, оторванные руки и ноги. Нельзя даже приблизительно определить число пострадавших. Центральная часть города носит следы разрушения. […] В первый момент взрыва почти во всех домах, расположенных не только в непосредственной близости к Бурун-Табие, но и на значительном расстоянии от неё, были выбиты стёкла и произведены более или менее значительные повреждения. Летевшие из разных сторон куски железа и меди во многих местах влетали в окна, в помещения. Так, в мастерскую Иванова на Мариинском проспекте влетел винт и наделал массу повреждений; в окно типографии Вереичева и Каменмахера влетела изогнутая полоса железа длиною пол-аршина и ударилась в противоположную стену, к счастию не задев никого из работающих. Небольшим куском железа, попавшим в сапожную мастерскую Торосянца на Святополк-Мирской улице был легко ранен в голову подмастерье. В помещении художественной фотографии на Мариинском проспекте напором газов высадило оконную раму и выворотило часть стены. Во многих домах были пробиты кусками металла стены и крыши. На углу Мариинского и Эристовской ул. столб электрического фонаря был согнут, фонарь сорван. В помещении военной пожарной команды обвалился потолок, и двое пожарных получили ушибы. Подросток туземец, шедший на площади Азизие, был сбит на землю летевшей оторванной ногою». Всего было убито несколько десятков человек, включая офицеров, 20 тяжело ранены. Горожане ожидали повторных взрывов — зафиксировано два смертельных случая от испуга. Говорят, что на одном из городских кладбищ до сих пор стоит давно заброшенный памятник погибшим в крепости. (Информацию почерпнул в статье Заура Маргиева.)
К началу XX века относится возведение опорных пунктов на высотах близ Батуми. Их строили выше фортов и дальше от берега и, судя по всему, по типовым проектам. Во всяком случае, очевидна схожесть «Большой Самебы», «Анарии» и «Опорного пункта литера «А» (последнее название даю по Викимэпии, но думаю позиция имела и своё «живое» имя, которое ещё предстоит «раскопать»). В основе каждого пункта — горжевая казарма — железобетонная громадина с массивными стенами и закруглёнными углами. На некотором расстоянии перед ней бетонные огневые точки. Лучше остальных сохранился пункт «А», его мне и довелось увидеть первым. В компании с блогером Александром Лапшиным, поддавшимся на красочное описание «царских крепостей», мы взяли такси и… ошиблись выбором дороги. Если заезжать со стороны Батуми, с севера, то петляя по склонам, можно доехать прямо до укреплений, несмотря на то, что дорога отсутствует на картах, мы же въезжали с запада, где дорога по факту непроходима на весьма приличном участке, хотя и представлена на картах. Часть пути пришлось идти пешком сквозь чьи-то дворы и участки, охраняемые грозными псами. Но интересно, что именно этой дорогой пользовались военные — об этом мы сначала узнали от одного из местных жителей, а позже убедились сами, заметив бетонный бункер, вписавшийся в холм (по словам специалистов — обычное сборное обсыпное сооружение 1970-80-гг.), а позже ещё один. Опорный пункт был заброшен в 90-е, недотянув нескольких лет до векового юбилея.
Дорога к опорному пункту.
Поднимаемся. Позади долина реки Чорохи.
Вход в бункер.
Еще один.
Горжевая казематированная казарма.
Внутри.
Вид на Батуми.
Вид в сторону Большой Самебы, занятой сейчас храмом.
Территория заросла травой и колючим кустарником, пробираться сквозь которые не просто. Часть объектов оказалась скрыта растениями полностью, поэтому, честно вам скажу, летом здесь делать нечего. Ранней весной или зимой, и это заметно по имеющимся на Викимэпии снимкам, можно оценить стратегическое положение (хорошо просматривается аэропорт, откуда в момент нашего посещения пункта, словно передавая привет моему попутчику, вылетел самолёт израильской компании «Эль Аль»), выглянуть в бойницы, и попробовать отыскать подземные коммуникации, связывавшие тыловую часть опорного пункта с фронтом. Я не специалист в архитектуре подобных сооружений, но какие-то полузасыпанные ходы мне попались в бетонных пулемётных будках. Возможно, в них хранились боеприпасы, но думать, что это часть неведомого подземного мира, согласитесь, интереснее.
Стрелковые заграждения с тремя бойницами.
Правильный ракурс в правильное время.
Источник wikimapia.org.
Внутри бетонной пулемётной будки.
Спустя почти год я оказался на горе Самеба у храма Святой Троицы, где одна из лучших в Батуми смотровых площадок. (Интересно, что название горы переводится как «троица», и появилось оно задолго до того, как был задуман храм.) Место это известное, обязательное для посещения туристами и, наверняка, многие из тех, кто читает эти строки, там были. Церковь возведена несколько лет назад, во время строительного бума, охватившего Батуми, на средства некоего бизнесмена. Однако мало кто знает, что на этом месте располагался опорный пункт «Большая Самеба», идентичный описанному выше Опорному пункту литера «А». Возможно, осознав сложность демонтажа мощных бетонных конструкций, архитекторы пришли к решению не сносить имеющиеся сооружения, а вписать в них храм. Фронтальную часть казармы хоть и обшили светлым камнем, но в её облике явно угадывается сквозник — специальный бетонный тамбур, защищающий вход. Внутри казармы сейчас церковный магазинчик. Пулемётный ДОТ так и остался на своём месте — у лестницы, ведущей к колокольне. Внутри привычно тесно. Принятая мною за подземный ход ниша имеется и здесь, и она также частично засыпана землёй. За храмом, огороженная забором, находится резиденция какого-то церковного иерарха. На её территории самое интересное — ряд уже знакомых стрелковых будок, по три бойницы в каждой — решение, похоже, не имеющее аналогов в русской фортификационной школе начала XX в. За будками — массивное бетонное сооружение, возможно, ещё один пулемётный ДОТ. Внутри этого участка, под землёй, тоже что-то есть, какие-то таинственные катакомбы, но летом их не различить из-за обилия зелени.
Храм Святой Троицы на каземате.
Правильное место для опорного пункта, не так ли?
Город как на ладони.
Монолитная бетонная пулеметная будка.
Внутри.
Резиденция позади церкви.
Стрелковые будки.
Так это выглядит в правильное для съёмки время года.
Источник fortoved.ru.
К 1905 г. вооружение Михайловской крепости оказалось безнадежно устаревшим. Суда британского флота могли вести обстрел города, находясь за радиусом поражения огня русской береговой артиллерии. Главное Управление Генштаба предложило императору Николаю II упразднить крепость, что император и повелел сделать в феврале 1909 г. Часть орудий отправили в Севастополь, часть — в Кронштадт, часть — в Одессу, часть — списали. Через год в Генштабе появился новый начальник — опытный военный — генерал-лейтенант Александр Гернгросс. Оценив всю глупость создавшейся ситуации, когда империя собственными руками уничтожила оборонные возможности одного из ключевых военных объектов на Чёрном море, через который к тому же поставлялась нефть в Севастополь, Гернгросс убедил императора в пересмотре решения и, добившись своего, принялся восстанавливать и модернизировать крепость. К началу Первой Мировой войны часть нового современного вооружения была доставлена и смонтирована, но большая часть не поспела, так и оставшись в проектах и планах. Перевооружение же продолжалось вплоть до Революции.
Батумским батареям довелось поучаствовать в перестрелках, но это были лишь незначительные эпизоды великой войны. «В 13 ч. 05 мин. 10 декабря с наблюдательного поста Кахабери было получено сообщение, что в море показался большой корабль, идущий курсом на Сухум. Через 15 минут выяснилось, что это «Гёбен». (Моё прим.: Крейсер «Гёбен» принадлежал военно-морским силам Германии, союзнице Турции в годы первой Мировой войны; в августе 1914 г. был передан Турции, получил название «Явуз Султан Селим», но экипаж судна остался немецким. За несколько недель до описанных событий «Гёбен» обстрелял Севастополь, Одессу, Феодосию и Новороссийск, сдествием чего явилось объявление Турции войны со стороны Российской империи.) В 13 ч. 30 мин. Гёбен повернул на Батум курсом юго-восток, одновременно тем же постом был усмотрен силуэт другого судна меньшего размера. В 13 ч. 39 мин. «Гёбен», подойдя на 81 каб (14,8 км), открыл огонь, выпустив 15 — 28-см снарядов. Первый залп лег в море большим недолетом на северо-запад от батареи Бурун-Табие; следующий залп — там же, с недолетом 2—3 каб; третий залп — на бульваре. Начальник Батумского отряда кораблей писал в донесении: «Всего было сделано 15 выстрелов, с довольно большими промежутками между залпами; стрельба велась только из четырех орудий на правый борт. По крепостному дальномеру «Гёбен» находился не ближе 80 кабельтовых и, по моим расчетам, не дошел до минного заграждения 7—8 кабельтовых. Из числа выпущенных снарядов, по крайней мере, половина не рвалась. В самый последний момент, когда уже выяснилось, что «Гёбен» ближе не подойдет, батарея Бурун-Табие стала отвечать, но, конечно, безрезультатно». В городе была пробита стена здания «Соединенного банка» на Михайловской улице. Разбились стекла «Государственного банка». Отбит кусок стены от здания у бывших Ардаганских казарм. Один обыватель был убит, четверо ранены. В ночь с 24 на 25 декабря 1914 г. (н. ст.) с дистанции 45—50 каб турецкий легкий крейсер «Гамидие» выпустил несколько снарядов в направлении городских огней Батума. Ближе к берегу командир крейсера подходить не рискнул, опасаясь минных заграждений. Потерь в Батуме ни у военных, ни у гражданских не было». (З. Маргиев «Батум во времена Османской империи», Москва, 2008 г.)
На Кавказском фронте Первой мировой войны дела складывались в пользу России. Весь 1916 г. русские войска продвигались вглубь османской территории. Но вот грянули Февральская, а следом и Октябрьская революции. Хаос и дезертирство среди солдат, подавляющее большинство которых являлись крестьянами, происходившее в течение всего 1917 г., привели к постепенному разложению Кавказского фронта. В декабре Османская империя и уполномоченный Временным правительством Закавказский комиссариат подписали перемирие, за которым последовал отвод оставшихся русских войск. Меньше чем через 2 месяца турецкие войска, нарушив условия перемирия, начали крупномасштабное наступление. В начале марта Советская Россия подписала Брестский мир, согласно которому Турции возвращались территории, присоединённые к Российской империи в результате Русско-турецкой войны 1877—1878 гг. Турки стали требовать признания и выполнения условий договора на месте, чему Закавказский комиссариат, не признававший власти большевиков (к тому моменту в Закавказье даже печатались собственные деньги — рубль Закавказского комитета), пытался безуспешно сопротивляться. Всего 6 недель понадобилось турецким войскам, чтоб вернуться к довоенной границе с Россией и занять Ардаган, Батум и Карс. 15 апреля 1918 г. был сдан Батум. Оставленные в спешке батареи и форты Михайловской крепости достались врагу даже с невыведенными из строя орудиями. (Коротка оказалась память о том, в каком состоянии русские получили Бурун-Табие в 1878 г.)
В книге генерал-майора Георгия Ивановича Квинитадзе, главнокомандующего грузинской армией во время Советско-грузинской войны, «Мои воспоминания в годы независимости Грузии 1917-1921» (Париж, 1985 г.) есть описание событий предшествовавших сдаче Батуми, когда враг уже окружил город: «Мы объезжали форты. Гора Эрдэ (моё прим.: видимо, имеется в виду гора Эрге) была уже в руках турок. Ее отдал без боя, кажется, 4-й полк. Были на форте Анарии. Комендант этого форта, штабс-капитан Шавгулидзе, украшенный георгиевским крестом, указывал на отсутствие дисциплины, вследствие чего он не рассчитывал на удержание этого укрепления. Укрепления же были очень хорошие, каждый стрелок был со всех сторон прикрыт бетоном и стрелял через бойницу; были также искусственные препятствия, ходы сообщения, пулеметные бетонированные гнезда. Е. П. Гегечкори (моё прим.: председатель Закавказского комиссариата), уходя с форта, сказал этому бравому георгиевскому кавалеру: «Этот форт вы можете отдать лишь с вашей смертью». «Слушаюсь», – скромно ответил этот герой. И он это исполнил. Он сумел во время боя удержать человек около 50-ти около себя и вместе с ними погиб. Мне до боли жаль этого офицера, так бесцельно погибшего. Он был добросовестен и предан родине и долгу, и пал смертью героя. Отъезжая с форта, Е. П. Гегечкори спросил меня, неужели такие укрепления отдадут. «Дисциплины нет, отдадут», – уверенно ответил я. На всех фортах жаловались на отсутствие дисциплины, на дезертирство, на невозможность держать солдат в повиновении».
Форт «Анария», о котором упоминает Квинитадзе, — третий из описанных мною выше опорных пунктов. Он сохранился хуже пункта «А». Для нужд развёрнутого уже в Советское время на его базе радиотехнического батальона территория была перестроена, но горжевая казематированная казарма и бетонные будки, с существованием которых проще смириться, нежели что-то сделать, так и остались. К сожалению, форт расположен дальше других объектов Михайловской крепости, поэтому реже посещается. Его можно увидеть с конечной станции канатной дороги, если смотреть не на море и город, а в противоположную сторону, на пики Аджарских гор.
Следующее упоминание укреплений относится к моменту, когда Турция выводила свои войска из Закавказья. 30 октября 1918 года было подписано Мудросское перемирие, ознаменовавшее поражение Турции в Первой мировой войне, и фактически завершившее историю Османской империи. В декабре 1918 г., согласно условиям перемирия, в Батуме высадились английские войска. Из свидетельских показаний, приведённых в книге З. Маргиева: «В Батуми 1 декабря 1918 г. прибыл один английский миноносец и одна контр-миноносска. В это время турки сняли с Черноморской батареи 2 — 9-дм орудия и свели их в порт для погрузки. Прибывшими в конце декабря того же года английскими войсками эти два орудия были отобраны у турок и вывезены за границу». Прогнав турок, англичане сами принялись за демонтаж орудий и уничтожение имущества. Там же: «Во время оккупации англичанами Батума я занимал должность сторожа при интендантских складах, находящихся при артиллерийском городке. Прежде я служил 21 год в артиллерии бывшей Михайловской крепости, а потому очень хорошо знаю форты, батареи, склады и всю материальную часть, которая там находится. Лично мне известно, что перед своим уходом из города Батума англичанами вывезено и уничтожено следующее: 2-10 мм пушки в 45 калибров на форту Барцхана (взорваны); 4-9 мм пушки обр. 1877 года (взорваны на форту Барцхана); там же испорчена вся резьба для замков казенной части у трех поршневых пушек числом до 40 штук, замки заброшены в море; там же заброшены все замки в море от 7 мортир, а все прицельные приспособления к ним уничтожены; с форта малой Самебо вывезены моторы от прожектора, а сам прожектор расстрелян из револьвера офицерами английской армии; военные припасы с форта Барцхана и малая Самебо в громадном количестве были затоплены в море. Число их определить не могу, но знаю, что десятки громадных барж нагружались боевыми припасами и вывозились в море, а обратно приходили пустыми».
Разрушенная батарея, 1919 или 1920 г.
Источник fortoved.ru
Летом 1920 г. вскоре после признания РСФСР независимости Грузии, англичане покинули город, передав власть правительству Грузинской Демократической Республики. В феврале 1921 г. войска РСФСР с трёх направлений без объявления войны вторглись в Грузию. В те же дни Турция предъявила свои претензии, потребовав оставить города Артвин и Ардаган. Военные двух стран-соседей подступали к Батуми, нарушив все имевшиеся к тому времени договоры. Расчитывая на помощь извне или на то, что Батуми станет яблоком раздора между Россией и Турцией, грузинское руководство позволило туркам завладеть городом. Однако, когда Турция заявила об аннексии Батума, а надежда на помощь Британии или Франции растаяла, грузинскому руководству пришлось делать выбор между плохим и худшим. Выбор был сделан в пользу России. Пока в Москве шли переговоры между советской властью и турецкими дипломатами, Батум сотрясали выстрелы. Описание боевых действий есть в книге «Оккупация Грузии глазами большевиков (1921 год)» (Тбилиси, 2006 г.), где участники событий среди прочего рассказывают, как выбивали неприятеля из фортов и батарей Михайловской крепости: «Около Тамары были встречены наши части сильным пулемётным и орудийным огнём. Со стороны Малой Самеби гремела артиллерия противника», «Мы захватили казармы и батарею Барцханы. Штаб Кязим-беевских частей, действующих в районе форта Барцханы и Малая Самеба — был взят в плен» и т.д. Это были последние сражения, выпавшие на долю укреплений. Переговоры в Москве закончились подписанием 16 марта 1921 г. Московского договора, по которому Турция получала Ардаган и Артвин, отказываясь от претензий на Батум. После ухода турецких войск из города генерал Грузинской Демократической Республики Георгий Мазниашвили передал контроль над Батумом Революционному комитету, провозгласившему советскую власть.
На этом месте история Михайловской крепости, как официального названия, заканчивается, но начинается история БУРа — Батумского укрепленного района. Поскольку вооружение фортов и батарей фактически было уничтожено в периоды турецкого и английского присутствия, а порт и нефтебаза требовали защиты, первоначально существовала идея поставить на мель у Батума четыре броненосца, у которых англичанами были взорваны двигатели, но остались целыми артиллерийские установки. Однако председатель Реввоенсовета Лев Троцкий идею отверг. Началась очередная модернизация, о ходе проведения которой Серго Орджоникидзе, тогда Первый секретарь Закавказского краевого комитета ВКП(б), выступая на пленуме ЦК РКП, отозвался так: «…а теперь у нас в Батуме строят «укрепленный район». Пушки ставят в городе, конечно, на деревянных подставках, причем при первом выстреле все окна во всех ближайших домах полетят к чертям. Все установки производятся на виду у всех, и, конечно, всем известно, где какое орудие установлено. Нечего доказывать, что подобными «укреплениями» никого не испугаешь». Строительство тем не менее продолжалось, деревянные основания орудий постепенно заменялись на бетонные. К 1932 г. в Батуме имелись три береговые батареи (№ 31, 41 и 51), вооруженные пушками Кане, и одна зенитная батарея (№ 59) с пушками образца 1900 г.
«В начале 1930-х годов было принято решение построить в Батуме две 180-мм четырехорудийные батареи МО-1-180. Производство всех восьми установок было начато Ленинградским Металлическим заводом (ЛМЗ) в конце 1934 г. По плану в июне на первой и в августе 1935 г. на второй батареях должен быть закончен монтаж всех орудий. Однако в связи с японской угрозой одна из батарей МО-1-180 была отправлена на Дальний Восток. Другая батарея, позже получившая номер 431, была построена вблизи селения Урехи в 2,5 км южнее тогдашней окраины Батума и 3,7 км от береговой черты». (А. Широкорад) На вооружении батареи были 4 180-мм орудия (масса снаряда 97,5 кг) на открытых площадках, под каждым орудием имелись подземные коммуникации, ведущие в казармы и другие помещения базы. Во время Второй мировой войны был отмечен единственный случай боевого применения батареи. «28 ноября 1942 г. в 12 ч. 12 мин. посты системы наблюдения и связи в селении Гония и в селении Сарпи обнаружили вражескую подводную лодку. Батарея № 431 выпустила по ней 12 снарядов. После первого же залпа лодка погрузилась. На поиск ее были посланы сторожевой катер, два самолета «Харрикейн» и два МБР-2, но лодки они не обнаружили». (Хроника Великой Отечественной войны Советского Союза на Черноморском театре. Выпуск 3, М.: Воениздат, 1948 г.) После войны Тяжёлая 180-мм береговая батарея № 431 Береговой обороны была законсервирована, подземные ходы затоплены, боезапас вывезен, а 1 марта 1989 г. окончательно расформирована. На её территории планировалось развертывание дивизиона крылатых ракет «Рубеж», но протесты местного населения сорвали эти планы.
Разросшийся Батуми уже давно поглотил село Урехи. 431 батарея теперь внутри границ города, в том месте, где его равнинная часть, намытая рекой Чорохи, переходит в незыблемые горы, или где мегаполис встречается с деревней. На входе — переплетённые колючей проволокой ворота и будка КПП. Таксист перекинулся парой фраз с выглянувшей в калитку соседкой, и та отчего-то предупредила нас, что ходить здесь не стоит. Ржавая вывеска «Стой! Стреляют!» вторила её словам. На всякий случай мы решили не задерживаться, хотя по заброшенной территории бродили коровы, а мальчишки спокойно удили рыбу в небольших озерах; но в случае чего к ним было бы меньше вопросов, чем к нам, имеющим паспорта другой страны. В целом, здесь сохранилось не многое, самое интересное — железобетонные основания орудий, уходящие на несколько этажей под землю. (Интересующиеся могут совершить виртуальную экскурсию второй батареи, предназначавшейся для Батуми, но отправленной во Владивосток на остров Русский, где сохранились не только пушки, но и подземные ходы.)
Вход. Чуть дальше ржавый прицеп полевой кухни.
Коровы.
И мальчишки.
Здесь стояли пушки.
Вот такие. Это орудия батареи на острове Русский. Высота башни, кстати, — два человеческих роста.
Источник fortvl.ru
Следы учебной стрельбы. Стены хранят на себе многочисленные сколы от пуль.
Основания орудий, откуда подавался заряд.
Вход в затопленные подземелия.
На территории. В уцелевших помещениях коровы спасаются от жары.
Вид на батарею с подъёма к форту I.
Батарея 431 оказалась последним крупным объектом, сооружённым для защиты города. До начала Великой Отечественной войны имелись планы построить 180-мм двухбашенную батарею МБ-2-180 и четыре 45-мм противокатерные батареи, но война помешала их осуществлению.
Можно долго говорить об уникальности находившейся в Батуми фортификационной системы, разрабатывавшейся последовательно специалистами трёх империй, и о необходимости сохранения хотя бы того, что уцелело, но пока в дело не вмешаются деньги, разговор будет оставаться разговором. А деньги привозят в Батуми туристы. А туристам всякие военные штуки всегда были и будут интересны (вспомнился недавно посещённый мост через реку Квай, слава которого в разы превышает реальность). Дело за малым — заинтересовать приезжающих, а там, наверное, и у туристического руководства спадут шоры с глаз.
Карта батумских укреплений. Красным цветом обозначены исчезнувшие, зелёным — сохранившиеся хотя бы частично, жёлтым — пока не обнаруженные и не изученные.
_________________________________________
P.S. Направляясь к Опорному пункту литера «А», мы сделали краткую остановку на территории бывшей воинской части № 58179, где располагался 90-й мотострелковый полк Российской армии, выведенный из Грузии в 2007 г. Осенью 2012 г. здесь поселились беженцы из горной Аджарии, лишившиеся жилья из-за оползней. Поверив обещаниям победившей на парламентских выборах коалиции «Грузинская мечта», сюда переселялись, я думаю, не только те, кто реально пострадал, но и вообще все, кто мог — слишком уж сладкими были обещания. Поначалу эти люди ютились в хижинах и будках, сделанных порой из картона. Жильё протекало, грязь и мусор скапливались здесь же в хаотически возникших проходах и проездах. Постепенно они обзавелись более капитальными постройками — из пеноблоков. Некоторым жителям удалось разобрать и перевезти сюда свои деревянные дома. С электричеством вопрос решился, но централизованные вода и канализация здесь невозможны технически. Когда стало ясно, что никому до беженцев нет дела, появилось и ироничное название-памятник то ли невыполненным обещаниям то ли человеческой доверчивости «Город мечты». Всего в пяти километрах от пятидесятиэтажных небоскрёбов, площади Пьяцца и поющих фонтанов в своём маленьком мирке, напоминающем одновременно бразильские фавеллы и африканские трущобы, ютятся сотни семей и нет в Грузии места беднее и безнадёжнее.
Дом, привезённый с собой.
Улица Города Мечты.
Фасад старого ДК.
Древняя люлька, явно, привезённая с собой с гор.
За всё нужно платить.
6 июня, 9 сентября 2018 г., 21 мая 2019 г.
