Тао-Кларджети, потерянная Грузия: По дороге к древней столице, часть I: Долискана и Ахиза.

Категория: Путешествия Опубликовано 26.09.2019, в 14:42 Теги: Грузия, Турция, храмы Просмотров: 4 395

Автобус был полон — в приграничную Турцию из Батуми туристы заглядывают часто. Многие, возможно, по совету кого-то из батумцев, едут на шоппинг. Но Кемальпаша — не Милан, а мизерный приграничный городок, живущий торговлей ширпотребом и контрабандой. Только грузинские челночники по старой памяти приезжают сюда за дешёвыми шмотками. На местных барахолках принимают лари, да и продавцы часто грузины. О достопримечательностях, если не считать горбатый мост в Хопе и развалины церкви в Кемальпаше, я не слышал. Пляжи здесь пусты — в этой, довольно консервативной части Турции, не принято оголяться в общественных местах.

Кирилл и Алина оказались рядом со мной в очереди на границе. Мы перекинулись парой фраз. Я поинтересовался целью их поездки. Ребята ехали погулять и пошопиться. «Нет, Кемальпаша того не стоит. Но мы можем вместе поехать на поиски древностей. Будет красиво и очень красиво,» — предложил я. Пока маршрутка мчалась до Хопы, я немного рассказал о своих прошлых путешествиях. О том, что турки в своё время заполучили одно из самых красивых мест Закавказья (предположим, что это название распространяется на всю область влияния Российской империи в регионе). И о том, что здесь моя любимая часть Грузии, несмотря на то обстоятельство, что это давно не Грузия, ни в территориальном, ни, тем более, в культурном плане.

Окажись мы здесь годом ранее, нам бы предстояла беготня по магазинам и лавкам Хопы, хозяева которых параллельно основному делу сдают в аренду личные авто. Но Хопа за прошедшее с момента моей поездки к развалинам монастыря Парехи время изменилась. Появилось несколько контор, занимающихся сдачей в аренду автомобилей, перед дверями которых стояли новенькие машины с фирменными наклейками. Впрочем, моя радость оказалась недолгой. Цивилизация вместе с сервисом принесла в Хопу технический баг, который грозился сорвать все планы. По новым правилам арендодатели обязаны были вносить данные документов нанимателей в специальную онлайн-программу. И эта программа наотрез отвергала мои российские водительские права. Та же история повторилась с украинскими правами Кирилла. Менеджеры, работавшие в первой фирме, посоветовали нам обратиться к конкурентам, расположенным неподалёку, но и там система отказалась принимать заморские документы. В третьей фирме вроде бы готовы были принять права, но им крайне необходимо было наличие у нас местного телефонного номера. Мы вернулись в центр города, чтобы подключить сим-карту. Оказалось, что и это не так просто. Точнее, не так дёшево, как в Грузии, России или Украине. 15-20 долларов за самый дешёвый тариф, которым даже не придётся воспользоваться, платить не хотелось. Мы уже готовы были махнуть на затею и отправиться на поиски пахлавы, как Бог послал нам Еву.

Родом из Днепра, Ева к тому моменту уже много лет жила в Хопе. Вышла замуж или приехала работать — точно не помню. Благодаря Еве мы узнали кое что об особенностях местной жизни. С её слов, здесь, в приграничном регионе, повышенная активность спецслужб, телефоны прослушиваются, поэтому простые люди стараются избегать обстоятельств, которые могут им гипотетически навредить. Например, никто не одолжит свой номер иностранцам даже для простой формальности. Плюс народ здесь, мягко говоря, не сообразительный и ситуация, которая в другом месте решилась бы на раз-два-три здесь будет долго осмысляться. Настолько долго, что к тому моменту, когда будет близка к разрешению, все забудут для чего её решают. А если прибавить сюда общую для восточных народов нерасторопность…

«У меня есть друг, способный вам помочь,» — сказала Ева, узнав о наших безрезультатных метаниях по городу, и набрала телефон Адама. Дальше начался — как его метко назвала Алина — «полнейший сюр». Адам, видимо, был где-то неподалёку и вскоре присоединился к нам. Одна его рука держала у уха телефон, другая отвечала на частые приветствия. Горожане относились к нему с почтением, узнавали на каждом шагу. Адам чисто говорил на английском языке — следствие нескольких лет жизни в Массачусетсе. Выслушав нашу проблему, он ответил коротко: «Решим,» — и повёл всю нашу компанию… в кафе. За чашкой крепчайшего чая он рассказал, что как раз сейчас на его плантациях идёт сбор чайного листа. Работают как всегда грузины-аджарцы. Если не преувеличил, то оплачивается их труд весьма достойно. Но и лёгкой такую работу не назовёшь, потому что кусты растут на крутом склоне. Узнав о желании ребят приобрести турецкие сладости, Адам предложил провести вечер у него дома, где «горы с хорошим видом на море» и пахлава, которую — о, совпадение! — как раз сегодня готовила его жена. Такие предложения не поступают каждый день, поэтому мы с радостью приняли приглашение.

1. Хопа. Адам и Ева, Кирилл и Алина, я и кто-то забытый.

С машиной Адам помог, но совсем не так как мы рассчитывали. Он вник в ситуацию. Побывав с нами в нескольких прокатных конторах, вступал в споры с менеджерами. Несколько раз звонил ~~Эрдогану~~ куда-то. В общем, по старинке, пытался решить ситуацию силой собственного авторитета, но бездушный алгоритм, вколоченный в интернет-программу, должного уважения к его социальному статусу не проявил. После очередного витка переговоров, Адам неожиданно спросил: «Но почему вы отказываетесь взять машину с водителем?» Нам действительно предлагали такой вариант в самом первом месте, но мы не стали его даже рассматривать, потому что он по всем законам логики предполагал значительное удорожание. Мы забыли, что восток и логика — явления не смешивающиеся. И выяснилось, что цена на машину с водителем такая же как на машину без водителя. С недоумением переглянувшись, мы согласились взять в аренду машину с водителем.

Вскоре появился наш водитель Мухаммад, молодой парень, не понимавший ни единого слова на английском (благодаря его настоянию мы увидели каньон Чехеннем Дереси — единственное место по маршруту, которое было ему знакомо, но об этом во второй части). Всё время пути Мухаммад молчал, иногда улыбался, что-то своё вылавливая из наших разговоров, и без вопросов гнал машину в том направлении, которое я ему указывал. Пока мы изучали достопримечательности, он прятался в тень и ждал нашего возвращения… Конечно, мы выехали с большой задержкой и из-за потерянного времени чего-то не увидели, но зато после стольких приключений чувствовали себя сплочённой бандой. Вся нереальность происходящего, начиная со знакомства, последующей встречи с Адамом и Евой и уже неожиданным благополучным завершением поисков машины, подняли настроение до максимальной отметки, и там оно продержалось до возвращения в Батуми.

2. Арочный мост с двумя пролётами у деревни Дюзкой Ками.

Приятный сюрприз ждал на выезде из Хопы. За прошедший год ввели в эксплуатацию тоннели под перевалом, протяжённостью больше шести километров, что существенно сократило время в дороге. В ущерб видам, конечно, но не настолько, чтобы расстраиваться. Традиционно первая остановка на пути из Хопы — средневековый арочный мост с двумя пролётами у деревни Дюзкой (утраченное грузинское название Чкхала). Его не так давно отреставрировали, лишив благородного налёта древности. Если вы окажетесь в этом месте и будете располагать временем, поднимитесь в деревню, в ней есть старая деревянная мечеть, украшенная резными орнаментами. На территории Грузии я подобные видел дважды: в Тбилисском этнографическом музее и в Мачахельском ущельи. Грузинские мечети потеряли свои обрядовые функции и служат музеями, здесь же всё сохранилось и функционирует в том виде, как было задумано предками. Дальше — горбатый мост в Демирчилере, водохранилище в Борчке, живописный подъём над Артвином, слияние реки Чорохи со своим притоком Окчулар (старое грузинское название Имерхеви), разрытое турками для строительства дамбы, и, наконец, слияние Окчулара с Копрюлер (груз. Артануджицкали), отмеченное внушительным мостом, переброшенным через затопленное ущелье. (Берега Имерхеви в далёком прошлом были связаны несколькими каменными мостами; возможно они и сейчас там, под водой.) За мостом дорога расходится: влево — в Шавшат и вправо — на Артануджи (Ардануч). В конечном итоге обе они приводят в Ардаган.

Правый берег Имерхеви — особое место в истории грузинского монашества. Именно здесь преподобным Григолом Хандзтийским (Хандзтели) (759-861) был основан знаменитый монастырь Хандзта, один из важных духовных центров средневековой Грузии. Вокруг Хандзты последователями и учениками Хандзтели были возведены десятки монастырей и церквей. Долисканой начиналась ожерелье храмов, как нитью связанных давно заброшенными тропами. Заканчивалось оно монастырём Тбети, до которого отсюда как минимум километров 50. Некоторые из этих сооружений сгинули в круговороте столетий, некоторые сохранились лишь как напоминания в виде разрушенных стен и проступающих из земли фундаментов. Но некоторым повезло уцелеть.

3. Дамба в Артвине.

4. Цветущая вода артвинского водохранилища.

Мы съехали с дороги, сделали несколько поворотов, поднимаясь по склонам Имерхевских гор, и въехали в Долискану, небольшую деревню, переименованную в Хаммамли. Ни один человек не встретился нам за всё время нахождения в этом месте. О тотальном безлюдье упоминал и знаменитый исследователь Николай Марр, бывший здесь в начале XX века. В редких случаях отзывались ему женщины или дети из-за запертых дверей. Тогда здесь царили тяжёлые нравы. «Хорошо известно, что в этом крае нет села, где бы дом не был обагрён кровью от братоубийственной бойни: везде показывали то «этимов» (сирот) убитого отца, то сестёр, то пустой дом «убитого дяди» и пр., и пр. Пустынная страна, избранная Григорием Хандзтийским и его сподвижниками для осуществления высших идеалов христианства, заселилась, процвела материально, променяла из-за мирского благосостояния не только высшие идеалы, но самую свою кровную веру, религию самоотречения, на религию, допускающую оправдание насилия, и одно время сделалась разбойничьим гнездом».

5. Купол церкви Долискана виден при приближении к деревне.

6. На столетней фотографии церковь представляется практически в таком же состоянии.

7. Южный фасад. Справа — минарет современной мечети.

Сокращённое описание истории храма позаимствую из труда Вахтанга Бакрадзе «Место памятников Тао-Кларджети в истории грузинской архитектуры»: «Самое раннее упоминание о Долискана находим в «Житии Григола Хандзтели» Георгия Мерчуле, написанном в 951 году. Перечисляя храмы и монастыри, основанные в VIII-IХ вв. при Григоле, автор замечает, что «Долискана стал монастырем позднее». На стенах самого храма сохранились две надписи, упоминающие царя Сумбата: одна — на барабане купола; вторая, двухстрочная, над южным окном: «Христе, прославь царя нашего Сумбата в долгоденствии». По бокам этого же окна симметрично расположенные маленькие рельефные фигуры архангелов и надпись: «Сделано рукою Габриела дьякона». Все надписи древнегрузинским письмом асомтаврули, исполнены четко, очень красиво, как это характерно вообще для надписей X-XI веков. Габриела можно считать автором рельефов, но он мог быть и архитектором — строителем всего храма. Архитектура церкви и, прежде всего, декоративная разработка барабана купола, не позволяет отнести ее построение ко времени ранее X в.; по тем же причинам исключается и более поздний период.» В надписях, скорее всего, подразумевается Сумбат, сын «царя картвелов» Адарнасе, правивший в 954-958 гг. «Это значит, что при нём церковь Долискана была восстановлена, или «вторично построена» и обрела свой окончательный облик». Отдельно местечко Долискана упоминается в летописях в связи с именем грузинского царя Ашота Курапалата (ум. в 826 г.), о котором подробнее речь пойдёт, когда мы доедем до столицы его царства, города Артануджи. Сейчас я лишь отмечу, что распространённая информация о смерти царя в стенах монастыря не верная. Летопись действительно упоминает, что «укрылся Ашот Курапалат в церкви и закололи его мечом над алтарем, и обагрился алтарь его кровью, так как зарезали его как агнца на ступенях алтаря, и кровь его пролитая видна и по сей день» (Сумбат Давитис-дзе «История и повествование о Багратионах», XI в.), но эти строки не относятся к Долискане. В момент убийства в Долискане лишь находились его сторонники и, узнав о случившемся, «погнались за убийцами своего владыки, нагнали их в Чорохской обители, жестоко вырезали до единого».

История монастыря пресеклась в XIV веке. Что произошло доподлинно не известно, но есть смысл предположить, что причиной стал общий упадок Тао-Кларджети в результате Монгольского нашествия. В середине XVI века ослабевшее княжество было завоёвано находящейся на пике своего могущества Османской империей. Вслед за этим местное население подверглось омусульманиванию, и уже с конца XVI века здание долисканской церкви находилось на службе ислама. В XIX веке были разрушены все остальные постройки бывшего монастыря, видимо, пришедшие к тому времени в полную негодность. В 1958 году здание церкви подверглось капитальному ремонту. В 90-е через дорогу была построена новая современная мечеть с фонтаном во дворе, старый храм оказался ненужен — перевернулась и эта страница в его истории. Да, благодаря тому, что храм долгое время служил мечетью, его не постигла участь исчезнувших культовых сооружений в соседних деревнях Даба и Джимерк. Но сейчас, когда новая мечеть пронзает небо своим минаретом, Долискана снова в опасности… Надежда лишь на то, что с появлением грузинских паломников и грузинских учёных, а также редких туристов, на храм обратят внимание.

8. Вид с северо-востока.

Наша машина остановилась у единственной уцелевшей постройки Долисканского монастыря — церкви, словно засыпанной породой во время обвала, оттого немного кажущейся вырвавшимся из земли куском скалы. Видимо, рукотворная насыпь появилась тогда, когда произошло разделение пространства храма на два этажа. Уровень насыпи лишь немного не доходит до свода северного придела, но точно упирается в заколоченный дверной проём — один из входов на второй этаж, где и была мечеть. Нижний служил сенажем. Зачем всё это — не ясно; явной необходимости быть не могло, а учитывая трудозатраты, переделка церкви едва ли выходила проще строительства отдельного сеновала. Отчётливо заметна линия разделения этажей. Если бы межэтажное перекрытие сохранилось, здание к радости этнографов представляло бы собой уникальный синтез церкви, мечети и сарая… Влага, царившая при этом на первом этаже, уничтожила не только фрески XIII века, но даже слой штукатурки. Верхний этаж был побелен, в результате чего часть фресок в нижней части абсиды была законсервирована и сохранилась до наших дней, но, к сожалению, в виде бессвязных неинтересных фрагментов. В 1967 Долискану исследовали французские учёные, они ещё могли различить начертания Иисуса, сейчас это уже невозможно. И, по всему, фрески практически отсутствовали уже к моменту побелки.

Исследователи прошлого отмечали, что храм находится среди густых зарослей и практически невидим с дороги. В наше время площадка перед ним расчищена. В восточной стене пробиты два проёма, ведшие в небольшие помещения по сторонам от алтарной части, служившие, должно быть, ризницами. На фотографиях позапрошлого века на месте юго-восточного угла зияла дыра, на более поздних снимках, после ремонта 1958-го года, угол восстановлен, проём прикрыт дверью. В наши дни угол вновь в аварийном состоянии, дверей нет. Проходы в храм заложены речным булыжником. Внутри ризниц хлам, в дальней от дороги — склад грубо сколоченных гробов. Пристройка с южной стороны разобрана или рухнула. Не заметил я и солнечных часов, бывших где-то в районе юго-западного придела, по которым когда-то орошали свои огороды местные жители. Судя по панорамам с сайта nekeri.net, два ряда кладки из свода придела обрушились в последние пару лет. В тоже время, зачем-то был разрыт сам придел, в результате чего открылась аккуратно выложенная ниша, предположу, что бывшая захоронением. Учитывая убеждённость некоторых турок в том, что, покидая эти края, грузины припрятали сокровища, не исключу, что могилу вскрыли кладокопатели (но почему же они не притронулись к северному приделу?). Часть крыши вытянутого западного крыла Долисканы обрушилась, оставшаяся была перегорожена так, что изнутри кажется, что церковь симметрична.

9. Гробы в одной из ризниц.

10. Раскопанный южный придел.

11. Засыпанный землёй северный придел.

12. Проход в северной стене, служивший входом на второй этаж.

13.

При всей запущенности удивительно, что большинство барельефов сохранилось. На них есть следы вандализма, но учитывая прошедшие без малого пять столетий в среде иногда откровенно враждебной ко всему, что могло бы напоминать о прежних хозяевах, их сохранность — чудо. (Особенные потери случились после 1921 года, когда юрисдикция Турции над этими землями была восстановлена Карским договором с Закавказскими республиками ССР. Где-то памятники уничтожались целенаправленно, например, средневековый армянский город Ани, в котором работала экспедиция того же Марра, менджлис постановил «стереть с лица Земли» (помню, когда-то читал про того, что в 50-е, 60-е годы на военных учениях древние храмы использовались как мишени для танковой стрельбы). А где-то, как в соседней с Долисканой Опизе — по глупости: древний монастырь был взорван, потому что мешал строительству дороги.)

Из дневника Н. Марра: «Я подъехал к церкви, теперь мечети, с юго-востока, и сразу внимание моё было приковано к совершенно свежей на вид, чистой отделке барабана. В одном из глухих его простенков с юго-востока выдаётся горельефное изображение человека, лицом к востоку. В руках он держит церковь с куполом, вероятно, модель церкви. […] В южной стене окно отделано с большой заботливостью. Над окном подкова с орнаментом. Из того же камня, что подкова, именно белого с розоватым оттенком, сделаны два изображения, с востока — архангела Гавриила, с запада — архангела Михаила. У самого окна перед Гавриилом в круглом медальоне бюст [это было изображение дьякона и каменщика Габриела] с протянутой рукой (лицо изуродовано). […] В восточной стене придела алтарное углубление. В 3-м снизу ряду кладки изображение ангела на одном камне в рамке [не сохранилось]. Над этим углублением ряд кладки полукругом. Вверху этой кладки вставлен камень с изображением святого, теперь изуродованным [не сохранился, на месте камня ниша наспех закиданная раствором]. С юга от полукупола алтарного углубления были вставлены в простую, грубую кладку стены три чисто тёсанных камня: два четырёхугольные внизу, орнаментированные; из них сохранился один южный. Один треугольником сверху основанный на обоих нижних. В неглубоком полушарии на этом камне изображение Христа. С боков надпись в две строки, которая переходила, по-видимому, на оба нижние камня. […] Придел был оштукатурен и расписан. Над дверью полукруг в сводчатой раме. И это пространство было расписано; на полукруге остатки какой-то сцены: точно суда над троном Господним. Но краски сошли, штукатурка обвалилась, и на сводчатой раме обнажился растительный орнамент, что показывает позднейшее появление росписи, быть может, и всего придела. [Теперь отсутствует и часть росписи на полукруге, обнажая фрагмент выбитой на камне надписи, которую ещё предстоит перевести.]»

14. «Христе, прославь царя нашего Сумбата». За прошедшее столетие изображение в одном из глухих пролётов купола осталось без ступней. По сколам видно, что кто-то сбил их намеренно (для этого ему пришлось подняться на урышу). Камни на арочной кладке изрядно потрепало ветрами и дождём.

15. Изображения архангелов Гавриила и Михаила. Надпись над окном: «Христе, прославь царя нашего Сумбата в благоденствии».

16. Архангел Гавриил.

17. Архангел Михаил.

18. «С юга от полукупола алтарного углубления были вставлены в простую, грубую кладку стены три чисто тёсанных камня: два четырёхугольные внизу, орнаментированные; из них сохранился один южный. Один треугольником сверху основанный на обоих нижних. В неглубоком полушарии на этом камне изображение Христа.»

19. Вход в храм из разрушенного южного придела.

20. «…краски сошли, штукатурка обвалилась, и на сводчатой раме обнажился растительный орнамент, что показывает позднейшее появление росписи, быть может, и всего придела».

В храме пусто и как-то сыро. Изнутри он показался лучше сохранившимся, чем снаружи. Сквозь побелку проступают фрагменты росписи, отдельные слоги древних надписей, но общая картина потеряна. Даже от сур корана, некогда покрывавших стены мечети, мало что осталось.

21. Алтарная абсида с оставшимся фрагментом росписи. Видны заложенные камнем входы в ризницы.

22. Фрагменты росписи.

23.

23-а. Чтобы понимать с какой скоростью исчезают фрески — снимок 2007 г. (источник)
DOLISKANA10

24.

25. Вход в мечеть.

26. Купол.

27. Стены Долисканы вновь слышат молитвы.

28. Самый поздний слой с сурами из корана.

На фрагментах штукатурки, очистившихся со временем от побелки, видны автографы российских солдат. Мне стоило уделить им больше внимания, но второпях я сделал всего пару снимков. Вот автограф сотника 1-го Кубанского пластунского батальона по фамилии Музуров, надпись датирована августом 1888 года. В то время здесь было относительно спокойно, батальон располагался в Артвине. Благодаря снимку Прокудина-Горского сохранилось изображение Батальонной церкви Петра и Павла. Правда, на момент, когда сотник увековечил себя в Долискане, солдаты ещё молились в специально отведённой комнате при козарме, а отдельная церковь, возведённая по типовому проекту, была освящена лишь в 1913 г. После того, как Артвин был возвращён Турции, думаю, что первым делом турки сровняли с землёй именно эту церковь, избавившись от напоминаний о вражеской армии. Рядом автограф 1915 года, оставленный служащими 5-й сотни 16-го Кубанского пластунского батальона Москаленко, Бек-Узаровым, Ботышевым и Орловым. Эта надпись отражает совсем другое время. Уже гремит Первая мировая война. Весь регион — поле борьбы двух империй — Российской и Османской (и той и другой осталось недолго существовать). В конце 1914 г. турки захватили Артвин и Ардаган, активно вырезая и грабя местных армян. 16-й Кубанский пластунский батальон был направлен из Батума к Ардагану и принимал участие во взятии города в январе 1915 г. Согласно ряду источников, после взятия Ардагана российские войска вместе с армянскими ополченцами, убили всех не покинувших город мусульман. Якобы имелся приказ уничтожить все мечети близ Артвина и в долине реки Чорохи. Если эти события и имели место быть, то расписавшиеся здесь могли быть их свидетелями. Осуждать здесь некого и не за что, учитывая, что ненависть между армянами и турками к тому моменту достигла критического значения. Итогом боевых действий, проходивших в этих краях в 1914-1918 гг., будут сотни тысяч погибших с каждой стороны. Население сократиться более чем на миллион. «Победившая» Россия лишится своих (грузинских и армянских) территорий, «проигравшая» Турция прирастёт ими.

Удивительно, но все представленные фамилии удалось идентифицировать благодаря архивам, собранным на сайте «Кубанская генеология». Сотник Сергей Музуров Первую мировую войну встретил в чине полковника. Хорунжия (сотника) Мануила Москаленко год спустя перевели в другой батальон. Прапорщик Савкудз Бек-Узаров погиб в бою у села Данзут 19 июня 1916 г. Прапорщик Вадим Ботышев был эвакуирован в психиатрический лазарет в Тифлис в июле 1916 года, видимо после жестоких боев у Данзута, после Закавказья сражался в Добровольцеской армии. Прапорщик Никита Орлов, к тому моменту уже подпоручик, был убит толпой солдат в Екатеринодаре (Краснодаре) 27 сентября 1917 г., похоже, что в одной из заварушек — предвестниц стоящих на пороге Революции и Гражданской войны. Сохранились фотографии Музурова и Орлова. Велика вероятность, что даже надгробия на могилах этих людей давно исчезли, но несколько карандашных строчек на стене церкви в турецкой глуши подтверждают их существование и их участие в истории этого места.

29.

30. Церковь Петра и Павла при 1-м Кубанском пластунском батальоне в Артвине. Снимок Прокудина-Горского, 1912 г.

31. 16-й Кубанский пластунский батальон перед отправкой в Ардаган, 1914 г., Батуми (источник).

32. Никита Орлов (источник).

33. Сергей Музуров в 1916 г., спустя 28 лет после сделанной им надписи (источник).
8658286

К месту слияния Имерхеви с Артануджицкали прямо из Долисканы раньше вели тропы, сейчас приходится делать небольшой круг. Проехав мост, мы направились на юго-восток вдоль реки. Этим ущельем и в древности добирались до Артануджи с запада. Ближе к городу ущелье становится совсем крутым — река зажата между высоких вертикальных скал. Сейчас это просто красиво, сотни лет назад было ещё и стратегически выгодно: любой неприятель, пробирающийся к городу этой дорогой, оказывался лёгкой мишенью. Но ещё до сужения ущелья проход в него охранялся. На полпути от слияния рек до города, на левом берегу располагалась крепость Ахиза. По нависающей над пропастью стене, словно вросшей в скалу, можно судить о важности и сложности всего сооружения. Проектировавшим её инженерам, рассчитывавшим только на руки своих рабочих, не казалось невозможным класть стены там где не на что поставить ногу и не за что ухватиться руками.

34. Крепость Ахиза, вид с противоположного берега.

35. Единственная сохранившаяся стена кажется вросшей в скалу.

Во времена царя Вахтанга Горгасали (ок. 440—502), которому легенда приписывает основание Тбилиси, эта крепость уже существовала. Согласно сочинению грузинского историка XI в. Джуаншера Джуаншериани «Жизнь Вахтанга Горгасала», царь назначил эриставом Кларджети своего молочного брата Артаваза и «повелел ему воздвигнуть крепость Артануджи и затем велел ему же разыскать в том ущелье место для монастыря и построить церковь, и создали монастырь по образцу виденного ими в Греции. И сказал Артавазу: «Ежели персы превзойдут нас мощью, то тут будет уготовано нам убежище». И Артаваз возвел крепость Артануджи и монастырь, который есть Опиза, и три церкви: в местечке Мери, Шиндоба и Ахиза. И обновил крепость Ахизскую и создал в ней вертеп». Впоследствии при крепости возник монастырь, ставший резиденцией кларджетского епископа.

Экспедиции, исследовавшие памятники Тао-Кларджети на рубеже XIX и XX веков, к сожалению, не почтили своим присутствием Ахизу. Единственное краткое описание крепости того времени принадлежит некоему А. Флоренскому, побывавшего здесь в 1910-х годах. Он обнаружил церковь, здание которой в то время было уже сильно разрушено, хотя некоторые стены все еще стояли. Внутри имелись фрагменты мозаики Богородицы. Флоренский описал и средневековые антефиксы, с изображением креста и оленя.

36. Ущелье реки Артануджицкали.

37.

Проехав от большого моста 7,5 км, мы свернули с трассы и перебрались на другой берег, где обширно раскинулась деревня Ферхатли (так порой называют и саму крепость). Дорога к крепости ведёт в обратном направлении. Чтобы попасть к ней пришлось пробираться сквозь чей-то заросший сорняком и кустарником огород с несколькими рядами виноградника. Неизвестно, что здесь произошло за прошедшее столетие, но мы не обнаружили не только церкви с мозаикой, до даже следов от её фундамента. В нескольких местах доживают свой век жалкие пеньки, оставшиеся от стен, помнящих Вахтанга Горгасали. И всё. Вид с противоположного берега ещё напоминает о былом величии, но на месте, увы, его следов уже не сыскать. Единственная награда приехавшим сюда странникам — отличный вид на водохранилище и окружающие горы.

38. Виноградник.